А ещё сегодня - 50-я годовщина первого выхода человека в Космос!
Легендарный космонавт, дважды Герой Советского Союза Алексей Леонов в ходе космического полета на корабле "Восход-2" 18 марта 1965 года осуществил выход из корабля в открытый космос продолжительностью 12 минут.
Командиром корабля "Восход-2" был наш земляк, Павел Иванович Беляев, Герой Советского Союза и участник Великой Отечественной войны.
Беляев и Леонов установили рекорд максимальной удаленности от Земли - 497.7 км. Впервые отечественный космический корабль был возвращен на Землю с помощью ручного управления.
Хроника полета: 18 марта 1965 г. был запущен космический корабль ЗКД №4, получивший название «Восход-2», с космонавтами Павлом Беляевым и Алексеем Леоновым на борту. Масса корабля составила 5682 кг - на 362 кг больше массы «Восхода». Через 1 час 35 минут после старта (в начале 2-го витка) Алексей Леонов первым в мире покинул космический корабль, о чем на весь мир объявил Павел Беляев: «Внимание! Человек вышел в космическое пространство! Человек вышел в космическое пространство!» Телевизионное изображение парящего на фоне Земли Алексея Леонова транслировалось по всем телеканалам.
читать дальше
Леонов находился в условиях космического пространства 23 мин 41 сек, а вне шлюза в открытом космосе - 12 мин 09 сек. В это время он удалялся от корабля на расстояние до 5.35 м. Во время выхода его скафандр был связан с бортом корабля специальным электрическим кабелем, так как не был полностью автономным.
Во время полета космонавты разговаривали с руководителями партии и правительства, собравшимися в Свердловском зале Кремля. Через сутки, на 18-м витке, корабль приземлился в Пермской области, и ТАСС объявил о полном успехе полета. Первый выход в открытый космос советские космонавты провели на 2.5 месяца раньше американцев.
На самом деле в полете было семь серьезных нештатных ситуаций, угрожавших жизни космонавтов, из них три или четыре были смертельными...
Когда создавали корабль для выхода в открытый космос, то приходилось решать множество проблем, одна из которых была связана с размером люка. Что-бы крышка открывалась внутрь полностью, пришлось бы урезать ложемент. Тогда бы один космонавт в него не поместился в плечах. Поэтому люк сделали меньшего диаметра. Таким образом, между скафандром и обрезом люка оставался зазор по 20 мм с каждого плеча.
На Земле проводили испытания в барокамере при вакууме, соответствующем высоте 60 км... В реальности, когда Леонов вышел в открытый космос, получилось по-другому. Давление в скафандре - около 600 мм, а снаружи - 10-9, такие условия на Земле смоделировать было невозможно. В космическом вакууме скафандр раздулся, не выдержали ни ребра жесткости, ни плотная ткань.
Леонов затянул все ремни, но скафандр так раздулся, что руки вышли из перчаток. В таком состоянии Леонов не мог втиснуться в люк шлюза. Возникла критическая ситуация, а советоваться с Землей было некогда. Леонов нарушая все инструкции и не сообщая на Землю, понизил давление до 0.27 атмосфер. Это второй режим работы скафандра. Если бы к этому времени у него не произошло вымывание азота из крови, то закипел бы азот - и Леонов погиб бы.
После снижения давления скафандр «сел» на место.
Кроме того нарушая инструкцию Леонов пошел в шлюз не ногами, а головой вперед. После этого Леонову пришлось разворачиваться, так как входить в корабль все равно нужно было ногами. Иначе он бы не смог, ведь крышка, открывающаяся внутрь, съедала 30% объема кабины. Поэтому ему пришлось разворачиваться (внутренний диаметр шлюза -1 метр, ширина скафандра в плечах -68 см). Вот здесь была самая большая нагрузка, пульс Леонова дошел до 190.
Но самое страшное было, после возвращения Леонова в корабль. Леонов рассказывал: «...начало расти парциальное давление кислорода (в кабине), которое дошло до 460 мм и продолжало расти. Это при норме 160 мм! Но ведь 460 мм - это гремучий газ, ведь Бондаренко сгорел на этом... Вначале мы в оцепенении сидели. Все понимали, но сделать почти ничего не могли: до конца убрали влажность, убрали температуру (стало 10-12°). А давление растет... Малейшая искра - и все превратилось бы в молекулярное состояние, и мы это понимали. Семь часов в таком состоянии, а потом заснули... видимо, от стресса. Потом мы разобрались, что я шлангом от скафандра задел за тумблер наддува... Что произошло фактически? Поскольку корабль был долгое время стабилизирован относительно Солнца, то, естественно, возникла деформация; ведь с одной стороны охлаждение до -140°С, с другой нагрев до +150°С... Датчики закрытия люка сработали, но осталась щель. Система регенерации начала нагнетать давление, и кислород стал расти, мы его не успевали потреблять... Общее давление достигло 920 мм. Эти несколько тонн давления придавили люк - и рост давления прекратился. Потом давление стало падать на глазах».
На этом неприятности Беляева и Леонова не кончились. При возвращении не сработала автоматическая система ориентации на Солнце - и ТДУ вовремя не включилась. Корабль пошел на следующий виток. Экипажу дали команду сажать «Восход-2» вручную на 18-м или 22-м витке, и корабль ушел из радиовидимости. Через судно «Ильичевск» и средства ПВО стало известно, что корабль сошел с орбиты и спустился, но куда? Четыре часа об этом не было никакой информации.
А.Леонов рассказывает: «Мы шли над Москвой, наклонение 65°. Надо было садиться именно на этом витке, и мы сами выбрали район для посадки - в 150 км от Соликамска с курсовым углом 270°, потому что там была тайга. Никаких предприятий, никаких линий электропередач. Могли сесть в Харькове, в Казани, в Москве, но это было опасно. Версия, что мы туда попали из-за нарушения балансировки, - полная ерунда. Мы сами выбрали место посадки, так как это было безопаснее и возможные отклонения в работе двигателя смещали точку посадки тоже в безопасные районы. Только в Китай нельзя было садиться - тогда отношения были очень напряженными. В результате при скорости 28000 км/ч мы сели всего в 80 км от нами же рассчитанной точки. Это хороший результат. А резервных мест посадки тогда не было. И нас там не ждали...»
Наконец вертолет обнаружил парашюты и космонавтов в 30 км юго-западнее г.Березники Пермской области, в глухой тайге Северного Урала с перелетом расчетной точки для 18-го витка на 368 км.
«Когда мы приземлились, - вспоминает А.Леонов, - нас нашли не сразу... Мы сидели в скафандрах двое суток, у нас не было другой одежды. На третьи сутки нас оттуда вытащили. Из-за пота у меня в скафандре было по колено влаги, примерно 6 литров. Так в ногах и булькало. Потом, уже ночью, я говорю Паше: «Ну все, я замерз». Мы сняли скафандры, разделись догола, выжали белье, надели его вновь. Затем спороли экранно-вакуумную теплоизоляцию. Всю жесткую часть выбросили, а остальное надели на себя. Это девять слоев алюмини-зированной фольги, покрытой сверху дедероном. Сверху обмотались парашютными стропами, как две сосиски. И так остались там на ночь. А в 12 дня прилетел вертолет, который сел в 9 км. Другой вертолет в корзинке спустил прямо к нам Юру Лыгина. Потом к нам пришли на лыжах Слава Волков (Владислав Волков, будущий космонавт ЦКБЭМ) и другие. Они привезли нам теплую одежду, налили коньяка, а мы им свой спирт отдали - и жизнь стала веселее. Костер развели, котел поставили. Мы помылись. Часа за два срубили нам маленькую избушку, где мы и переночевали нормально. Там даже постель была».
21 марта была вырублена посадочная площадка для вертолетов, и Павел Беляев и Алексей Леонов с сопровождающими на лыжах добрались до вертолета Ми-4. Вскоре они были в Перми, откуда доложили о завершении полета Генеральному секретарю ЦК КПСС Л.И.Брежневу. Эвакуацией космонавтов руководил подполковник Владимир Беляев, однофамилец командира экипажа. В тот же день космонавты вернулись в Ленинск.
После того, как космонавты отдохнули, 23 марта их встречала Москва. С мавзолея Леонов произнес очень яркие слова: «Я хочу вам сказать, что картина космической бездны, которую я увидел, своей грандиозностью, необъятностью, яркостью красок и резкостью контрастов чистой темноты с ослепительным сиянием звезд просто поразила и очаровала меня. В довершение картины представьте себе - на этом фоне я вижу наш советский корабль, озаренный ярким светом солнечных лучей. Когда я выходил из шлюза, то ощутил мощный поток света и тепла, напоминающий электросварку. Надо мной было черное небо и яркие немигающие звезды. Солнце представлялось мне, как раскаленный огненный диск...»
http://spacenet.h1.ru/voshod/1965-022a.htmПослезавтра Леонов во главе делегации Центре подготовки космонавтов имени Гагарина приедет к нам в Вологду.